Илья Эренбург
В вагоне

В купе господин качался, дремал, качаясь
Направо, налево, еще немножко.
Качался один, неприкаянный,
От жизни качался от прожитой.
Милый, и ты в пути,
Куда же нам завтра идти!
Но верю: ватные лица,
Темнота, чемоданы, тюки,
И рассвет, что тихо дымится
Среди обгорелых изб,
Под белым небом, в бесцельном беге,
Отряхая и снова вбирая
Сон, полусон, —
Все томится, никнет и бредит
Одним концом.

Ilya Ehrenburg
In the Train Car

The gentleman swayed and dozed in his cabin, swaying
to the right, to the left, and back again.
He swayed alone, restless.
He swayed away from life and what he’d lived.
My friend, you are on your way as well,
but where will we be bound tomorrow?
Believe me: these feeble faces,
the darkness, suitcases, and parcels,
the dawn that silently steams
among charred peasant houses
under a white sky, fleeing aimlessly,
shaking off and then absorbing
sleep, half-sleep —
everything lusts, flags, and maddens at last
for its one and only end.